Вот оно чо Есть несколько исследований об одежде и в частности нижнем белье в контексте расы. Одно из них принадлежит профессору Университета штата Калифорния во Фресно Джилл Филдс (Jill Fields, College of Social Sciences, California State University, Fresno).
Филдс пишет (From Black Venus to Blonde Venus, Women's History Review, 2006), что поскольку тёмный цвет кожи в западной культуре на протяжении нескольких веков ассоциировался с девиантной и чрезмерной сексуальностью, в то время как белая кожа и белое бельё связывались с непорочностью, есть основания предполагать, что в конце XIX века и начале XX века ношение чёрного нижнего белья белыми женщинами стало формой расового маскарада.
Филдс начинает с того, что рабовладельческий строй зиждился на идее негра как недоразвитого "промежуточного звена между обезьяной и человеком". Анатомические атласы XIX - начала XX веков закрепляли за чёрным человеком статус животного, а медицинский дискурс приписывал ему примат инстинктов, аморальность и ничем не сдерживаемую сексуальность. Кроме того, как пишет Филдс, белым господам требовалось сохранять лицо, когда они насиловали рабынь, и потому угодный им стереотип о повышенной сексуальности чернокожих женщин так глубоко прижился. Предрассудок работал и против чёрных мужчин, линчевание которых уже после отмены рабства поддерживалось "цивилизованными людьми", пекущимися о защите белых женщин. Тут даже я припоминаю характерный эпизод в "Унесённых ветром".
Далее Филдс приводит в пример феномен готтентотской Венеры — женщины, доставленной в 1810 году под именем Саарти Бартман из Африки в Лондон, где она выступала с представлениями. Передвижения Саарти по Европе — в 1814 году её перевезли в Париж — сопровождались слухами о её "распутном" поведении и агрессивной сексуальности.
Обеляющий насильников стереотип из Нового света и влияние готтентотской Венеры на Старый закрепляли представление о гипертрофированной сексуальности чёрного тела на долгие годы. Этот факт можно заметить, рассматривая, например, "Олимпию" Мане (1863). Сексуальную доступность белой женщины художник обозначал, помещая на полотно чернокожую служанку (и не один Мане, и об этом тоже есть куча исследований).
Со стереотипами о чернокожих женщинах, вроде, разобрались. Теперь немного о расовом маскараде и вот этом всём.
Филдс пишет, что популярность готтентотской Венеры в Европе была сравнима только с популярностью пьесы о ней. В постановке парижского Театра водевиля в 1814 году, гремевшей полтора года, белая женщина Амелия пытается соблазнить и женить на себе главного героя, успевшего разочароваться во француженках. Для этого она перевоплощается в готтентотку. Мода на "отклянченные кринолины" и чёрный цвет одежды набирает обороты в Европе.
В США тем временем расовый маскарад выражается в появлении белых актёров и певцов, изображающих чернокожих (coon singers). Кун сингеры исполняли песни афроамериканских музыкантов, имитируя их стиль пения и поведения. Филдс пишет, что такое переодевание позволяло белым выражать целый спектр эмоций и взглядов, прежде всего сексуальных, табуированых в западной культуре. По словам профессора, все эти факты помогают найти объяснение возросшей в этот период эротизации чёрного дамского белья.
